Леонард Хейфлик обнаружил границу числа делений соматических клеток, которая составляет примерно 50-52 деления.

«Есть два типа человеческих клеток: половые, то есть женская яйцеклетка и сперма мужчин, и соматические, включающие порядка сотни триллионов других клеток, составляющих остальное тело. Все клетки размножаются делением.

В 1961 году Леонард Хейфлик открыл, что у соматических клеток есть верхний предел общего числа делений, и число возможных делений уменьшается с возрастом клетки. Существует не одна теория, объясняющая, почему существует этот так называемый предел Хейфлика.

В основе главной из них лежит накопление случайных повреждений гена при репликации клетки. При каждом клеточном делении действуют факторы среды, например, дым, радиация, химикаты, известные под названием свободных гидроксильных радикалов, и продукты распада клеток, которые мешают точному воспроизведению ДНК в следующем поколении клетки. В организме существует много ферментов восстановления ДНК, которые следят за процессом копирования и устраняют неполадки транскрипции по мере их возникновения, но все ошибки они отловить не в состоянии. При неоднократной репликации клетки повреждения ДНК накапливаются, приводя к неверному синтезу белков и неправильному функционированию. Эти ошибки функционирования являются, в свою очередь, причиной болезней, характерных для старения, например, артериосклероза, заболеваний сердца и злокачественных опухолей.

Ещё одна теория утверждает, что барьер Хейфлика связан с теломерами, то есть некодирующими участками ДНК, присоединенными к концу каждой хромосомы. Теломеры действуют как лидеры кинопленки, обеспечивая точную репликацию ДНК. В процессе деления клетки происходит расплетание двух нитей ДНК и создание новых полных копий этой молекулы в дочерних клетках. Но при каждом делении клетки теломеры становятся чуть короче, и в итоге они уже не в состоянии защитить концы нитей ДНК; тогда клетка, сочтя короткие теломеры за поврежденные ДНК, прекращает рост. У овечки Долли, клонированной из соматической клетки взрослого животного, оказались укороченные теломеры взрослого организма, а не теломеры новорождённого ягнёнка, и, возможно, она не проживёт столь же долго, сколь её нормально рожденные братья и сестры.

Есть три основных типа клеток, для которых не существует лимита Хейфлика: половые клетки, раковые клетки и некоторые типы стволовых клеток.

Причина, из-за которой эти клетки способны к бесконечному размножению, связана с наличием фермента теломеразы, впервые выделенного в 1989 году - этот фермент препятствует укорочению теломер. Вот что позволяет клеткам зародышевого пути продолжаться через поколения, и вот что лежит в основе взрывного роста раковых опухолей».

Фрэнсис Фукуяма , Наше постчеловеческое будущее: последствия биотехнологической революции, М., «Аст», 2004 г., с. 89-90.

В 1882 году немецкий биолог А. Вейсманн в своей работе постулировал, что соматические клетки способны к ограниченному числу делений, что и обусловливается ограниченную продолжительность жизни. Различная продолжительность жизни животным объяснялась им различным числом возможных клеточных делений. Его идея об истощении способности клеток делиться с возрастом стала очень популярной.

В 1912-1913 годах А. Каррель и А. Эбелинг, опираясь на опыты с фибробластами сердца цыпленка вне организма, показали, что при соответствующих условиях клетки могут размножаться практически неограниченно. В научном мире утвердилось прямо противоположное представление, что соматические клетки, входящие в состав смертного организма, потенциально бессмертны.

Поэтому причины ограничения продолжительности жизни стали искать на надклеточном физиологическом уровне, в том числе и на уровне гормональной регуляции. Популярность этой идеи была очень велика, поэтому на различные исключения из этого «правила» просто не обращали внимания.

Э. Свим в 1956 году после изучения многих работ и проведения своих собственных исследований решился на пересмотр учения Карреля. Он пришел к выводу, что клетки, способные к неограниченному делению, претерпевают неспецифическую дегенерацию. Был также сделан важный вывод, что прекращение размножения клеток – это не методический артефакт, обусловленный такими факторами, как размер инокулята, токсичная среда или неспособность клеток пролиферировать на стекле. Клетки имеют предел числа делений. Однако, победить прежнюю концепцию оказалось нелегко.

В 60-х и 70-х годах Л. Хейфлик опубликовал серию научных и научно-популярных статей, посвященных результатам длительного культивирования фибробластов человека. Его статьи подтверждали выводы Свима и вызвали большой интерес и широкую известность. Это явление получило название лимита Хейфлика.

В чем же причина ограничения деления клеток? Существует ли счетчик деления клеток? Клетки тканей организма специализированны и некоторые в процессе своей дифференцировки просто утрачивают способность делиться, например, нервные клетки. С возрастом изнашиваются клеточные структуры, механизмы репарации (восстановления), сложная система митоза клеток работают с меньшей интенсивностью.

Безусловно, это имеет место. Относительно недавно было обращено внимание на зависимость длины теломер хромосом и возрастом человека. Теломеры являются концевыми участками хромосом. Оказалось, что чем старше человек, тем средняя длина их меньше. Каждое деление клетки приводит к уменьшению длины теломер, что объясняется механизмом удвоения хромосом, если быть точным, спецификой работы полимеразы.

Экспериментально было продемонстрировано, что увеличение длины теломер приводит к увеличению числа делений клеток. Около области теломер собрано большое количество различных генов. Вполне возможно, что изменение длины теломеры отражается на экспрессии тех или иных участков, расположенных поблизости от теломеры. В настоящее время изучение этих участков проводится довольно активно.

Задавались ли вы вопросом, почему раковые клетки физиологически молоды и обладают способностью к бесконечному делению? Многие линии раковых клеток существуют десятилетиями и не обнаруживают тенденции к снижению своей активности. Конечно, раковые клетки претерпевают упрощение.

У раковых клеток существуют различные механизмы обхода этого лимита. Эти клетки имеют более активный, чем у здоровых клеток обмен веществ. Частое деление приводит к тому, что им приходится постоянно воссоздавать свои элементы, поскольку они распределились по дочерним клеткам.

Поэтому, они всегда имеют молодые белки, которые имеют более высокий потенциал, по сравнению со старыми. Клетка поэтому практически не изнашивается. Возникает вопрос, а что если нам попробовать преодолеть лимит Хейфлика для здоровых клеток? Оказалось, что эта задача не является абсолютно фантастичной. Оказалось, что существует такой фермент теломераза. В ее задачу входит наращивание теломер хромосом, только в дифференцированных (специализированных) клетках она неактивна.

Что если попробовать ее активизировать? Долгое время все упиралось в то, что дифференцированные клетки с активной теломеразой приобретали черты раковых клеток. В результате исследований удалось изменить теломеразу таким образом, чтобы клетки с работающей теломеразой имели нормальные свойства.

С одной стороны, если мы преодолеем лимит Хейфлика, то мы сможем получить достаточное количество некоторых типов дифференцированных клеток. Но лимит этот природой установлен, так сказать, с защитной целью. Если клетка по каким-либо причинам выйдет из-под контроля, и организму не удастся ее убить или заставить саму покончить с собой (апоптоз), то она будет делиться долго, угнетая соседние нормальные клетки как в случае рака. Поэтому идти по этому пути нужно очень осторожно.

Как выйти за предел Хейфлика, или все способы продления жизни

Текст: Надежда Маркина

ПОКА ЛУЧШЕ ВСЕГО ЭТО ПОЛУЧАЕТСЯ У КРУГЛЫХ ЧЕРВЕЙ-НЕМАТОД. УЧЕНЫЕ УВЕЛИЧИЛИ СРОК ИХ ЖИЗНИ В ДЕСЯТЬ РАЗ.

Исследования демографов убедительно показывают: продолжительность жизни человека зависит главным образом от социальных факторов – уровня жизни и состояния медицины в стране, где он живет. В Японии, например, средняя продолжительность жизни за последние 20 лет выросла до 82,15 года, а в Королевстве Свазиленд тоже выросла – до 32,3. Поэтому подсчитать биологический «срок эксплуатации» человека трудно, тем более что боль-

шинство пожилых людей умирает от болезней, а не от старости. Большинство, но не все. В XIX веке ученые открыли закон, который носит имена Гомперца и Мейкхема и описывает зависимость смертности от возраста. Поначалу с увеличением возраста смертность растет экспотенциально. Кажется очевидным, что 70-летних умирает больше, чем 60-летних, а 80-летних – больше, чем 70-летних. Но в описывающей закон кривой есть одна загадка – после рубежа в 90 лет она выходит на плато. Это означает, что если человек перешагнул

(Родившаяся сегодня девочка может прожить в среднем 71 год. В начале XXI века этот показатель составлял 68 лет. Мужчины по-прежнему живут меньше женщин – в среднем на 5 лет. Самые высокие показатели продолжительности жизни в Японии: 86 лет для женщин и 79 лет для мужчин.)

этот возраст, то вероятность смерти – в 90, в 100 и более лет для него примерно одинакова. Этот феномен долгожителей ученые объяснить не могут. Скорее всего, на плато выходят счастливчики, которым удалось избежать старческих болезней. А можно предположить и то, что процессы старения в этом преклонном возрасте как бы останавливаются. Впрочем, старение задает исследователям еще больше загадок, чем долгожительство. Об этом свидетельствует в первую очередь само количество теорий старения.

Старение – это... ...программа

Такой постулат лежит в основе теории одного из главных специалистов по старению в России Владимира Скулачева. Он ввел понятие «феноптоз» – запрограммированная смерть организма, по аналогии с апоптозом, запрограммированной смертью клетки. Казалось бы, зачем нужна прграмма на смерть? Затем, что это выгодно популяции и виду. По выражению Скулачева, в природе действует «самурайский закон биологии», который гласит: «Лучше умереть, чем ошибиться». Это означает, что организм, который уже не нужен Но раз старение – это программа, считает Владимир Скулачев, значит «её можно отменить». В подтверждение своей теории он приводит примеры нестареющих организмов в природе, у которых смерть происходит без старения.

Другие ученые – приверженцы эволю ционной теории старения подчеркивают, что организм делает выбор между ремонтом и размножением. Ремонт клеток и тканей требует много энергии – дешевле побыстрее размножиться.

...накопление повреждений

Так как с возрастом организм начинает хуже работать, значит, в нем что-то портится. Вопрос, что именно. Одни специалисты считают самым главным то, что портятся белки. Например, в молекулах коллагена, а это около трети всех структурных белков в организме, между длинными спиральными нитями образуются поперечные «мостики», которые сшивают нити между собой, в результате ткани утрачивают эластичность. На уровне клетки портятся митохондрии

– клеточные энергетические подстанции. Это может вести к тому, что клетка встает на путь запрограммированной смерти. Теломеры – это ДНК-участки на концах хромосом. Состоят они из серии повторяющихся последовательностей нуклеотидов, причем у всех позвоночых эти повторы имеют одно и то же строение (ТТА ГГГ). Теломеры укорачиваются при каждом делении клетки и таким образом служат счетчиком числа клеточных делений. Счетчик работает потому, что фермент ДНК – полимераза, удваивающий ДНК при делении клетки, не может считывать информацию с ее конца, так что каждая

следующая копия ДНК становится короче, чем предыдущая. По данным Дэвида Синклера из Гарварда, ключевую роль в механизмах генной регуляции играют белки сиртуины. Это ферменты, участвующие в процессе упаковки молекулы ДНК в белковую оболочку в ядре клетки в виде хроматина. В таком виде гены неактивны. Чтобы с них считалась генетическая информация, они должны распаковаться. Сиртуины препятствуют тому, чтобы распаковывались гены, которые в данном месте и в данный момент работать не должны. Сиртуины выполняют роль надзирателей: следят за тем, чтобы молчащие гены молчали и не вздумали возникать там, где не надо. Но помимо регулировки они участвуют и в ремонте поврежденной ДНК. Совмещение двух должностей – регулировщика и ремонтника – не идет во благо клетке. С возрастом повреждения ДНК накапливаются, сиртуины оказываются перегружены ремонтом и уже не справляются с генной регуляцией. По мере того, как организм стареет, повреждений ДНК становится больше, и сиртуинам приходится все чаще бросаться на ремонт. Если регулировщик все время отлучается со своего поста, чтобы чинить автомобили, вместо того чтобы регулировать движение, ничем хорошим это не кончится. Генная регуляция разлаживается. Распакованные без надзора гены уже не могут запаковаться и замолчать.

Гиганские черепахи (Megalochelys gigantea).

Живут до 150 лет, сохраняют способность

к размножению. Умирают оттого, что их

панцирь становится слишком тяжелым.

Атлантический лосось (Salmo salar).

Обычно ускоренно стареет «по програм-

ме» – сразу после нереста, а его разлага-

ющиеся остатки привлекают рачков, кото-

рые служат пищей малькам лосося.

Он «приносит себя в жертву».

Странствующие альбатросы (Diomedea

exulans). Живут в среднем 50 лет, не

старея, откладывают яйца. А потом

умирают, внезапно, по неизвестной

причине.

В процессе работы митохондрий в них образуются смертельно опасные соединения – активные формы азота и кислорода. Это свободные радикалы, обладающие неспаренным электроном. Они очень реакционноспособны и нападают на первую попавшуюся молекулу без разбора, будь то ДНК или бе лок. Конечно, после такого насилия молекулы становятся неадекватными и работают неправильно.

...порча генов

Наконец, в старости появляются генетические повреждения. После того как организм перестал размножаться, он накапливает вредные мутации. Уже нет риска передать их потомству, значит, можно «портиться» сколько угодно. Вредные мутации могут вести и к нарушению синтеза белков, и к раку, например. К генетическим факторам старения многие относят и пока еще загадочные мо бильные элементы – короткие последовательности, которые перемещаются по молекуле ДНК и влияют на работу генов. С возрастом их становится больше. А есть мутации, непосредственно вызывающие преждевременное старение – прогерию или, наоборот, «вечную молодость»....ра зрегуляция

Около десяти лет назад американские ученые выяснили, почему стареют дрожжи – у них ломается механизм регуляции генов. Новое исследование показало: у млекопитающих все точно так же. Это причина универсальна, говорят ученые. Значит, причины старения могут быть не генетическими, а эпигенетическими, то есть лежащими рядом с генами.

...порча «упаковки » ДНК

В ядре клетки молекула ДНК намотана на белки-гистоны. Эти белки могут видоизменяться, от чего зависит плотность упаковки. С возрастом хроматин в ядре становится более рыхлым, а это приводит к тому, что начинают работать ненужные и вредные гены. Упаковка плотная – гены не работают, упаковка

рыхлая – гены работают.

...окисление свободными радикалами

Одна из самых популярных теорий старения – свободнорадикальная. Ее автор Дэнхен Харман в 1956 году предположил: мы стареем потому, что наши молекулы подвергаются действию вылетающих из митохондрий действует мощная система антиоксидантной защиты. Но с возрастом она слабеет, из-за чего повреждения, наносимые свободными радикалами, становятся все многочисленнее.

Корни эволюционного подхода к старению лежат в работах немецкого биолога

Августа Вайсманна.

Он первый предположил, что старение происходит по эволюционной

программе, которая удаляет из популяции старых и ненужных особей.

Ключом к этому Вайсманн считал ограниченную способность клеток

к делению.

Ошибку Карреля обнаружил в начале 60-х годов Леонард Хейфлик, профессор анатомии из Калифорнийского университета в Сан-Франциско. Хейфлик и его коллеги попытались воспроизвести работу Карреля. Несмотря на все попытки, Хейфлику и команде так и не удалось получить бессмертную линию клеток. Вскоре они поняли, в чем же ошибся Каррель. Команда Хейфлика, в отличие от команды Карреля, была очень аккуратна и старалась не привносить в культуру новые клетки. Они обнаружили, что клеточные линии одинаково стареют после фиксированного количества делений и в конце концов теряют способность делиться.

С неким трепетом – и на фоне сильнейшего недоверия своей ученой аудитории – они опубликовали свою работу. Все, кто пытался повторить их эксперимент, тщательно исключая добавление каких-либо новых клеток, получили те же результаты. Каррель был неправ. Клетки стареют.

На основе работы Хейфлика и его команды появилось понятие «лимит Хейфлика». Если проще, то эта теория утверждает, что большинство клеток может делиться лишь фиксированное число раз (большинство человеческих клеток – от 40 до 60), и скорость деления постепенно уменьшается, пока клетки не становятся покоящимися и неспособными к дальнейшему делению. Иными словами, клетки стареют не из-за того, что проходит время: старение клеток вызывается делением. Хейфлик назвал ядро клетки ключевым компонентом клеточного старения: оно контролировало так называемые «клеточные часы».

Я очень рад сказать, что доктор Хейфлик был моим другом более 30 лет. Хейфлик не терпит глупцов, но он очень честен и один из самых смелых людей, известных мне. Кроме того, он один из наиболее выдающихся ученых в истории: ему в одиночку удалось перевернуть господствующую более 50 лет догму о старении.

Что интересно, у разных биологических видов и даже типов клеток лимит Хейфлика разный. Между продолжительностью жизни и лимитом Хейфлика существует корреляция, но она неточная – скорее просто наводящая на мысли, чем безусловная. Мыши живут три года, а их лимит Хейфлика составляет 15 делений. У галапагосских черепах, живущих 200 лет, лимит Хейфлика равен примерно 110 делениям. У человеческих фибробластов лимит Хейфлика составляет от сорока до шестидесяти делений .

Существование лимита Хейфлика сильно изменило понимание клеточного старения. Он говорит о том, что старение происходит внутри клеток, а не между ними. Не существует таинственной субстанции или действующего во всем организме процесса, служащего движущей силой старения. У этой идеи есть и эмпирические доказательства, основанные на экспериментах и наших познаниях о человеческих болезнях. Клетки, которые не делятся, не демонстрируют никаких признаков клеточного старения, а вот в клетках, которые делятся, вне зависимости от того, сколько прошло времени, «возраст» определяется количеством делений клетки, а не временем ее жизни . Как и многие другие клетки в нашем организме, сосудистые клетки в коронарных артериях и глиальные клетки мозга делятся, длина их теломер уменьшается, и начинаются возрастные изменения; именно они вызывают и мозга. Мышечные клетки сердца и нейроны в мозге не стареют, но они зависимы от других клеток, которые стареют, и, когда это происходит, мы начинаем болеть. Старение происходит в клетках, которые делятся, и вызывает болезни в других клетках, которые, возможно, вообще не делятся – или не стареют.

Старение клеток – сейчас уже общепринятая идея, но со временем мы стали соглашаться и с более общей моделью: клеточное старение вызывает возрастные заболевания и старение самого тела. Если ваши клетки молоды, то вы молоды. Если ваши клетки стары, вы стары. Старение – это продукт клеточного одряхления. Все настолько просто – и настолько же сложно. Подразумевается, что если вам каким-либо образом удастся не позволить клеткам стареть, то вы будете вечно молоды. Но многим очень трудно принять эту идею – даже моему другу Хейфлику.

Я много раз слышал речи Хейфлика о клеточном старении и его связи со старением человека. Он обычно начинает лекцию со слов, что мы не можем остановить процесс старения, не говоря уж о том, чтобы обратить его вспять. Обычно он использует аналогию со старым спутником, летящим по Солнечной системе: он накапливает повреждения от пыли и космических лучей и «стареет», и постепенно его тонкая аппаратура перестает работать.

– Люди, – говорит он, – похожи на спутники. Они тоже получают повреждения и стареют, и это невозможно изменить.

Затем он объясняет собственную работу, стараясь сделать все, чтобы аудитория поняла механизмы – и ограничения – одряхления клеток и так называемого «репликометра», который содержится в наших клетках: он измеряет количество делений и вызывает клеточное старение.

Несмотря на весь свой скептицизм, Хейфлик часто заканчивает лекции на оптимистической ноте, предполагая, что у нас все-таки есть возможность как-то справиться с проблемами, вызываемыми возрастом.

«Репликометром» Хейфлика, как мы теперь знаем, служат теломеры. А возможность смягчить проблемы старения содержится в ферменте под названием теломераза, который влияет на укорочение теломер.

И – да, современные исследования говорят, что если мы сможем изменить длину теломер, то, возможно, сможем замедлить старение или даже обратить его вспять.

Однажды ко мне на прием пришел немощный старик с тросточкой. Жаловался на слабое зрение обоих глаз. Он был очень худой.
При осмотре была выявлена начальная катаракта и выраженный «паркетный» тип сетчатки. Это свидетельствует о имеющейся у него дисциркуляторной энцефалопатии.
Я его предупредил, что у него имеется риск инсульта. На что он ответил, что у него уже был инсульт и инфаркт миокарда. К тому же оказалось, что он страдает сахарным диабетом 2 типа. Но каково было мое удивление, когда на амбулаторной карте я увидел его возраст. Ему было всего 46 лет.
Почему одни люди выглядят стариками в 46 лет, а другие в 70 выглядят подтянутыми и стройными. Ведь Трампу 71 год, а Меланье 48 лет, а выглядит она как девочка.
Почему так происходит, что одни люди в 46 лет умирают стариками, а другие в 90 лет бывают бодрыми и активными? Об этом много написано, также об этом писал и я. Чтобы оставаться здоровым на долгие годы необходимо следующее:




Я в течение 30 лет своим пациентам говорю о том как правильно питаться в моем понимании. Речь идет не о «здоровой» пищи, которая как «оскомина», встречается везде на страницах ЖЖ, Интернета, по телевизору.
Но вчера у меня возникла новая идея, которая также может подтвердить мои предположения. Итак…
Предел Хейфлика или бессмертие невозможно.
В организме существуют два вида клеток: половые клетки и соматические клетки. Половые клетки это женская яйцеклетка и сперма мужчин.
Соматические клетки это триллионы всех оставшихся клеток, которые составляют тело организма. Соматические клетки постоянно отмирают и на их место образуются новые.
Так вот Леонард Хейфлик обнаружил, что число делений соматических клеток составляет примерно 50-52 деления. Это было названо пределом Хейфлика. Это как в играх, например, Марио. Когда персонаж имеет определенное количество жизней. Когда они кончаются, он умирает.


Тело человека полностью обновляется каждые семь лет.
Шведский невролог Йонас Фрисен установил, что каждому взрослому человеку в среднем пятнадцать с половиной лет. То есть, почти все клетки (за исключение нейронов) полностью обновляются. Некоторые клетки по многу раз, некоторые по нескольку раз.
Но с каждым разом уменьшается запас последующих возможных делений.
Таким образом, когда запас подходит к концу, то жизнь неизбежно приближается к смерти.
Значит вывод таков, что если мы хотим подольше пожить, то надо сделать так, чтобы клетки делились как можно реже.
Когда деление клеток усиливается.
Болезнь усиливает деление клеток
Естественно, если имеется какая-то болезнь, то клетки данного органа начинают делиться чаще. Воспаление разрушает соматические клетки органа. Чтобы их восстановить усиливается деление.
Если болезнь продолжается, клетки постоянно делятся и подходит к концу запас деления (предел Хейфлика) и клетки органа замещаются соединительной тканью, а возможно и опухолью.
Вывод, надо меньше болеть.
Желудочно-кишечный тракт (микробная популяция).
В желудочно-кишечном тракте содержится огромное количество микробов. Это количество превышает количество всех соматических клеток человека. Каждый микроб окружен антителами и сдерживает их вредное влияние. Именно равновесие между микробами и антителами и есть составляющая нашего здоровья. Но это равновесие постоянно может нарушаться.
Но для микробов Предел Хейфлика не писан. Почему? Да потому, что на какое-то мгновение освободившись от микробов, они вступают между собой в половую связь и делятся как за счет соматического деления, так и за счет половой связи. Так что, микробная популяция в желудке и кишечнике (в отличие от человека вечная), но тоже подвержена изменениям.
Эпителий желудка и кишечника
Интересно, что все «баталии» между микробной популяцией и между нашими антителами происходят на эпителиальных клетках слизистых желудка и кишечника. Эти клетки особенно часто делятся. Это деление особенно усиливается после еды. Ведь еда нужна не только нашим клеткам, но и микробной популяции, находящихся на этих эпителиальных клетках кишечника.
Поэтому логично предположить, что чем чаще человек употребляет пищу (а это может быть и маленькая конфетка или один орешек в перерыве между едой), тем чаще возникает деление и тем самым уменьшается предел Хейфлика.
Естественно, предел Хейфлика для человеческой жизни огромный и нам вряд ли удастся его полностью исчерпать даже за 200 лет. Большое значение играют и другие факторы, о которых я напишу в следующих статьях. Но, все равно, не надо его сокращать.
Кушать можно все, много, с удовольствием. Это очень приятная часть жизни и наевшись мы чувствуем прекрасную релаксацию. Это тоже продлевает жизнь.
Эпилог.
Возвращаясь к 46 летнему пациенту, который был у меня на приеме, я спросил у него. Как он питается? Он ответил что 4 - 5 раз в день. А также показал свои карманы, в которых находились грецкие орехи. Он сказал, что в течение последних 20 лет он их постоянно носит в карманах и периодически их ест. То есть питался он почти непрерывно.